В России давно не было таких острых публичных разногласий по конкретному экономическому вопросу, как битва банков с финансовыми маркетплейсами. Хотя формальным поводом для полемики стало желание «обычных» банков запретить маркетплейсам давать дополнительные скидки за онлайн-покупки картами их дочерних банков, проблема гораздо шире и серьезнее, считает колумнист
Семен Новопрудский. Фото: Татьяна Фролова
Основатель Wildberries, председатель комитета по цифровым платформам «Деловой России» и самая богатая женщина страны Татьяна Ким опубликовала открытое письмо ЦБ, правительству и Федеральному собранию о претензиях банков к маркетплейсам. Ким обвиняет в публичной атаке на маркетплейсы «Сбер» и лишь мимоходом упоминает четыре других крупнейших банка, присоединившихся к нему в критике маркетплейсов, — ВТБ, Альфа-Банк, Т-Банк и Совкомбанк. Хотя сам факт единой позиции крупнейших банков по какому-либо вопросу (да еще и выраженной в их письме Банку России) тоже большая редкость.
Более того, сама глава Банка России Эльвира Набиуллина поддержала позицию банков и, в свою очередь, написала письмо с предложением запретить онлайн-платформам устанавливать разные цены на своих площадках в зависимости от способа оплаты и подключить в качестве дополнительного контролера этого процесса Федеральную антимонопольную службу. То есть фактически ЦБ предлагает запретить маркетплейсам продавать у себя продукты дочерних банков.
Ким сравнивает прибыли пяти банков, атакующих маркетплейсы, за десять месяцев 2025 года (1,79 трлн рублей) и суммарный результат профильных финтех-подразделений торговых площадок (Вайлдберриз Банк, Озон Банк, Яндекс Банк) и экосистемного МТС Банка (около 79 млрд рублей). И на этом основании делает вывод, что крупнейшие банки заработали в 24 раза больше, чем e-commerce-банкинг. Хотя, в отличие от банков, для торговых площадок банковский бизнес, мягко говоря, не основной, и корректнее было сравнивать с прибылью банков суммарный финансовый результат самих маркетплейсов.
Кроме того, Ким напоминает о наличии у крупных банков собственных торговых площадок (хотя это уже непрофильный и не слишком маржинальный бизнес для самих банков, и он точно не конкурент крупнейшим маркетплейсам). Она также отвергает претензии Германа Грефа, что маркетплейсы недоплатили только в 2025 году из-за скидок налоги на 1,5 млрд рублей. С этим вообще трудно спорить — трудно говорить о «недоплате» налогов из-за скидок, которые не запрещены.
Накал страстей в этой публичной дискуссии таков, что речь идет явно не только о проблеме собственных банковских скидок маркетплейсов. Да, карточный бизнес банков последние два года явно переживает не лучшие времена. Падают лимиты по картам, замедляется спрос на кредитки. При этом нет в российской экономике более прибыльного сектора, чем банковский. Банки пытаются биться за гигантскую клиентскую базу маркетплейсов. А маркетплейсы — за право стать полноценными экосистемами со своими банками и отобрать тем самым часть банковских клиентов.
Но есть еще более общая проблема. «У семи нянек дитя без глазу», — гласит русская пословица. В данном случае дитя, причем стремительно растущее, оказалось «без глазу» у двух нянек — ЦБ, который регулирует банки (а все ведущие финансовые маркетплейсы обзавелись своими банками), и Минэкономразвития, которое регулирует правила торговли. Можно вспомнить еще третью «няньку» — Минпромторг, хотя он пока в дискуссии не участвует. Маркетплейсы и онлайн-торговля — новая полноценная отрасль российской экономики, которая явно недорегулирована. При этом Банк России не регулирует торговлю, но отвечает за регулирование банков маркетплейсов. А правительство должно регулировать торговлю, но не отвечает за банковский бизнес. Значит, ведомствам неизбежно надо договариваться.
Само наличие у крупных торговых онлайн-площадок собственных банков — дискуссионный вопрос. Например, у китайского торгового интернет-гиганта Alibaba есть собственный банк — MyBank, но запущен он был финансовой «дочкой» Alibaba, компанией Ant Financial. И, главное, его бизнес в Китае достаточно жестко «разведен» с бизнесом классических госбанков. MyBank занимается микрокредитованием малого и среднего бизнеса, фермеров и частных лиц, которым не дают кредиты в крупных государственных банках.
Это не значит, что России нужно копировать китайский вариант банка при маркетплейсе. Но законодательное регулирование экосистем — компаний, сочетающих интернет-торговлю и банковский бизнес, — явно назрело. Причем такое регулирование должно быть крайне деликатным: интернет-торговлей в России пользуются десятки миллионов человек, и очень важно не угробить отрасль чрезмерным регулированием. С другой стороны, совершенно очевидно, что развитие собственных банков точно не ключевой фактор успеха e-commerce и что все банки все-таки должны подчиняться банковскому, а не торговому регулированию.
Гендиректор Smart Engines Владимир Арлазаров о слабостях ChatGPTГендиректор компании «Транспорт будущего» Юрий Козаренко о гражданских дронахГендиректор «Байкал электроникс» Андрей Евдокимов о российских технологиях Нужно ли ограничить наценку ретейлеров на продукты? Дебаты на Бизнес ФМУправляющий директор RWB Media Борис Пешняк о росте ретейл-рекламы в России Владелец «Леонардо» Борис Кац о маркетплейсах и будущем офлайн-ретейла
Эта громкая публичная битва банков с маркетплейсами в идеале должна привести к появлению четких и прозрачных правил, которые будут защищать интересы потребителей и залатают очевидные дыры в экономическом законодательстве. При этом главным критерием успешности такого регулирования станет даже не динамика прибыли маркетплейсов (хотя и она важна), а доступность товаров и услуг для их клиентов. Что касается банков, у них есть варианты придумывать новые программы лояльности, но уже с оглядкой на то, что интернет-коммерция никуда не денется.
В конце концов и банки, и маркетплейсы становятся частями единой цифровой экономики. А эта новая экономика очевидно нуждается в новых правилах.
Источник: bfm.ru
